«Белые пятна» в боевой судьбе солдат Великой Отечественной…
1. Об этом ветеран просто молчал…
Крылов Александр Владимирович участником Великой Отечественной войны был признан лишь в 1995 году, в канун 50-летия Великой Победы. А ведь он прослужил в действующей Красной Армии с мая 1941 года и по ноябрь 1946 год!
У нас есть участники Великой Отечественной войны 1941-1945 г., участники боевых действий – это фронтовики, участники Великой Отечественной войны 1941-1945 г. (ветераны войны). Есть участники локальных войн – тоже фронтовики.
Есть труженики тыла. Это те, кто работал на Великую Победу, те, кто, «не щадя живота своего», не доедал, не досыпал, жил по принципу: «Всё для фронта, всё для Победы!». На фронт ушли мужчины, и даже значительная часть молодых женщин. А здесь в глубоком тылу, на заводах и фабриках, на полях и на фермах их заменили дети-подростки, старики, да оставшиеся из женщин… Их потом, после победного 45-го, награждали медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941 -1945 гг.».
Тех, кто принимал непосредственное участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной, а также «всех военнослужащих и вольнонаемных штатного состава, служивших в период Великой Отечественной войны в рядах Красной Армии, ВМФ и войсках НКВД» цитата из Положения о медали), награждали медалью «За победу над Германией в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» и, соответственно, юбилейными медалями: «20 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «30 лет победы», «40 лет победы». Крылов А.В. ни одной из них награждён не был. На мой вопрос: – «А почему?», – ответ прозвучал очень банально: – «Да при подготовке документов в 1946 году в штабе Семипалатинского танкового училища, где я служил, меня в списке на награждение не было… Видимо, пропустили (было несколько человек с такой фамилией как моя …). А потом – демобилизация…».
Ему бы обратиться по этому вопросу в наш Адамовский военкомат… Но люди того времени, с армейской закалкой военных лет, – это люди весьма скромные … Не обратился!!. И о себе (о той поре) никогда не рассказывал… На мои вопросы о военном лихолетье и о нём самом – всегда у него был один ответ: – «Служил Отчизне!».
Это потом, много лет спустя, за рюмкой водочки, я сумел «выудить» из него скупые воспоминания…
Итак… Крылов Александр Владимирович родился в 1922 году в пос. Синий Шихан Кваркенского района. Отец его работал на золотом прииске в шахте, рудо откатчиком. Но в 1938 году из-за болезни переехал с семьёй в село Каменецк Адамовского района. Весной 1941 года Александра призывают на действительную службу в Красную Армию. Проходил службу в 72 отдельном артиллерийском гаубичном полку в городе Камышин. Стал командиром орудия 76-мм гаубичной пушки, а заодно и шофёром автомобиля (тягловой силой гаубиц были гусеничные трактора и, отчасти, автомобили ЗИС-6). Второй год идёт война, уже отгремели залпы на Курской дуге, а Александр вместо фронта продолжает тянуть солдатскую лямку при Семипалатинском танковом училище, куда его направили. И служил он там до ноября 1946 года. На фронт (ни на запад, ни на восток) он так и не попал, несмотря на неоднократные рапорты командиру части. Да и как тут попадёшь, если он был шофером и ординарцем самого командира части, генерал-майора (фамилию его я подзабыл, жаль). Кто отпустит хорошего шофёра и исполнительного ординарца?!. В общем, служил Александр Владимирович честно и добросовестно, согласно присяги, в рядах Красной Армии с мая 1941-го по ноябрь 1946 (данные о службе в Красной Армии приведены на основании записей в военном билете и учётной карточки военкомата).
После демобилизации вернулся солдат в Адамовский район, в колхоз имени Димитрова. Председатель колхоза, Сухинин Пётр Тимофевич, определил его шофёром в хозяйство на «ЗИС-5», а когда колхоз приобрёл новенькую «Победу» для председателя, то за руль этой «Победы» сел Крылов А.В.. До конца 1957 года, до того времени, пока колхоз не был реорганизован в 4-е отделение совхоза «Брацлавский», «Победа» находилась в умелых, знающих руках Александра Владимировича. Теперь все колхозные автомобили были переведены в «центр», в Брацлавку в гараж (хотя их было и не так много – 5 или 6).
С раннего лета оборудовал Александр автомобиль – «сеновоз», и на этом «сеновозе» подвозил сено на сеновал и для индивидуального скота жителей Каменецка и Подольска. Зимой ставил он свой «сеновоз» на хранение в совхозный гараж и работал чабаном на овцеферме.
В 1968 году на отделении № 4 управляющим Буряковым Б.Б были организованы курсы трактористов. Так вот Крылов Александр заканчивает их и весной 69-го садится за рычаги гусеничного трактора «Т-4 Алтай»… И весной – посевная, летом – вспашка зяби, осенью – сталкивание соломы с полей, зимой – снегозадержание. Сколько раз Александр Владимирович награждался Почётными Грамотами! Сколько раз ему вручали денежные премии от дирекции совхоза!.. Освоил и такую сложную технику как «К-700 – Кировец». Трактористы тогда работали в две, а то и в три смены. Работы было непочатый край, а отделение № 4 испытывало острый дефицит в кадрах механизаторов.
Уже будучи на заслуженном отдыхе Александр Владимирович продолжал оказывать посильную помощь родному хозяйству: на стрижке овец был наладчиком стригальных машин, во время сенокоса помогал фуражиру на фуражном двор, работал и сторожем в уборку. И продолжал молчать о своём, пусть скромном, но вкладе в Великую Победу…
В декабре 1994 года мы с военкомом Адамовского района Фридманом Константином Эдуардовичем направили запрос в Министерство Обороны России и в канун 50-летия Победы Указом Президента России от 22 марта 1995 года за № 296 Крылов Александр Владимирович был награждён медалью «50 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Это была единственная его медаль!.. Это было признание его вклада в дело Великой Победы… Так список ветеранов Великой Отечественной войны нашего района пополнился ещё на одного человека…
Получив эту скромную награду из рук военкома, ветеран зажал её в кулаке, смахнул рукой непрошенную слезу, постоял молча несколько минут, а затем произнёс единственное слово: – «Да!».
В конце декабря 1995 года Крылов Александр Владимирович умер… Не выдержало нагрузку сердце…
2. Был приказ: «Огонь – не открывать!..»
Мало кто знает, что Алексей Владимирович Гаврилюк участник не только Великой Отечественной войны, но и боевых действий на реке Ханхил-Гол. Об этом я узнал из уст самого ветерана. Однажды я сумел уговорить его встретиться с членами краеведческого кружка Каменецкой школы. В беседе с ним мы узнали, что служить в Красной Армии он начал с октября 1938 года на Советско-Маньчжурской границе в отдельном 127 стрелковом полку, который дислоцировался недалеко от станции Борзя (Забайкальский военный округ). Полк выполнял задачу по охране государственной границы. Когда началась Великая Отечественная война, Алексей продолжал службу всё в том же 127-м Запасном Отдельном мотострелковом (теперь) полку командиром отделения радио-телеграфистов. В конце 1943 года воевал на Карельском фронте, участвовал в штурме порта Киркенес. В «Книге Памяти Адамовского района 1941-1945 гг.» о нашем земляке тоже сказано очень мало, если не сказать – почти ничего. О боевом пути отдельного 127 стрелкового полка я уже выяснил, собирая информацию о нашем земляке Семёне Рассохе: полк принимал участие в боях на Ханхил-Голе. Алексей Владимирович на мои вопросы о Ханхил-Голе рассказал весьма мало: « Да, было дело. Это, когда мы готовились разгромить япошку после его нападения на Народную Монголию. И разгромили, они и пикнуть не смогли». Изучая материалы о событиях на Ханхил-Голе, я выяснил интересные факты…
Получив сведения о сосредоточении войск противника, штаб 57-го корпуса РККА приказал усилить охрану государственной границы Монгольской Народной Республики.
…К исходу дня 29 мая в район боёв на Ханхил-Голе подошли передовые части 9-й мотоброневой бригады. Первые серьёзные бои показали, что сил для отражения японской агрессии у Халхин-Гола сосредоточено недостаточно. Началась концентрация подкреплений. Подошли 3 мотоброневые бригады, моторизованная стрелковая дивизия, Также к границе подтянулся 149 стрелковый полк и 127 отдельный стрелковый полк (в котором служил сержант Гаврилюк Алексей).
Под руководством комдива Г. К. Жукова (будущего Маршала Советского Союза) был разработан не только план предстоящей наступательной операции, но и детальный план оперативно-тактического обмана противника. …«Все передвижения войск в прифронтовой полосе производились только в темное время суток. Зная, что японцы активно ведут радиоразведку и подслушивают телефонные переговоры, в целях дезинформации противника была разработана целая программа радиотелефонных сообщений. Переговоры велись только о строительстве оборонительных сооружений и подготовке осенне-зимней кампании. «Радио обман» строился главным образом на коде, легко поддающемся расшифровке. Я (Гаврилюк А.В.) был в то время командиром отделения радио-телеграфистов. И именно его отделение занималось «радио обманом» японцев»... – очень скупо делился своими воспоминаниями ветеран.
Упреждая наступление японцев, 20 августа советско-монгольские войска перешли в наступление и после упорных боев к исходу 23 августа окружили основные силы 6-й японской армии. Командование японцев было настолько дезинформировано, что даже не поняло, откуда наносился главный удар. Вот об этом и имел в виду Алексей Владимирович, говоря, что « япошки и пикнуть не успели». Бои на Ханхил-Голе закончились полным поражением японцев. Отдельный 127 теперь уже мотострелковый полк опять выполняет задачу по охране Советско-Маньчжурской границы южнее станции Борзя. Сержант Гаврилюк Алексей продолжает нести службу по охране восточных рубежей Отчизны.
Началась Великая Отечественная… Несмотря на колоссальные потери на фронтах с гитлеровской Германией на западе, несмотря на острую нужду в людских резервах, в военной технике Советский Союз на протяжении всей войны против гитлеровской Германии был вынужден держать у границ на Дальнем Востоке крупную группировку своих вооруженных сил. Общая численность её составляла свыше 1 млн. солдат и офицеров, 8-16 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ, от 3 до 4 тыс. боевых самолетов. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 % боевых сил и средств Советских Вооруженных Сил. Группировка японских войск в Маньчжурии, традиционно называемая Квантунской армией, еще в предвоенные годы превратилась в самостоятельное стратегическое объединение. Однако разгром японских самураев на Ханхил-Голе способствовало тому, что Япония так и не начала военных действий против СССР. Но провокации на Советско-Маньчжурской границе продолжались и 1941 году, и в 1942…
Алексей Владимирович рассказывал, как японцы демонстративно разыгрывали прорыв границы… «Однажды на рассвете мы услышали мощный рёв моторов, затем их заглушили разрывы мин и снарядов… Полк по тревоге занял свой укрепрайон. В бинокли хорошо было видно, как японцы, их бронемашины, танки и артиллерия готовятся к форсированию реки, за которой стоит наша погранзастава, мины и снаряды начали взрываться между заставой и нашим укрепрайоном. А через полчаса – тишина. Самураи и их танки начинают отход от границы. Мы же не можем открывать «огонь», у нас приказ: на провокации не поддаваться, «огонь – не открывать!», пока противник не пересечёт границу. Но после каждой такой «психической» атаки, мы хоронили нескольких своих однополчан: работали снайперы».
В конце 1942 года ст. сержант Гаврилюк Алексей Владимирович в составе 144 стрелковой дивизии, сформированной в Забайкалье, был переброшен на Карельский фронт на Свирское направление. До июня 1944 года дивизия участвовала в позиционных боях, а затем в составе 14 армии приступила к освобождению Советского Заполярья.
Непосредственная подготовка Карельского фронта к наступлению на Петсамо-Киркенесском направлении началась 26 сентября 1944 г. На первом этапе наступления войска 14-й армии во взаимодействии с Северным морским флотом должны выйти на новую государственную границу с Норвегией. Задача была чрезвычайно трудной, так как гитлеровское командование совершенствовало и укрепляло свою оборону в Заполярье с осени 1941 г., то есть – более трёх лет, и считало её неприступной крепостью. Начавшееся 8 октября 1944 г. мощное наступление 14-й армии во взаимодействии с Северным флотом взломало эту «неприступную крепость».
Бои за город-порт Киркенес носили ожесточенный характер, приходилось штурмовать каждый дом и каждую улицу. 25 октября части 131-го (в него входил и 536 стрелковый полк, в котором и воевал наш земляк Гаврилюк А.В.) и 99-го стрелкового корпуса, 73-го гвардейского танкового полка освободили город. 15-тысячный гарнизон противника был полностью разбит. Алексей Владимирович при штурме города был тяжело ранен: осколок гранаты, раздробил часть лопатки и засел под её другой частью. До Победного 45-го – пролежал на госпитальной койке. Домой, в родной Подольск, вернулся в августе 1945 года…
3. О неизвестном в биографии солдат Великой войны…
1). На Советско-Румынской границе…
Редко, но и такое бывает…
Адамовским райвоенкоматом на действительную службу в РККА в 1940 году были призваны Рассоха Василий Иванович, Симбаев Серикбай, Белоконь Андрей Карпович, Рысмухамбетов Камий Маканович, Логвинов Дмитрий Иванович… И все они начали служить в одном 25 Кагульском погранотряде (полку) на новой, после присоединения Бессарабии, Советско-Румынской границе…
Вдоль западных государственных границ нашей Родины шло строительство укрепленных районов. Укрепрайон представлял собой полосу местности, оборудованную системой долговременных и полевых фортификационных сооружений и подготовленную для длительной обороны специально предназначенными войсками во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями. Каждому УРу определялись соответствующие полоса и глубина обороны. Осенью 1939 года дальнейшее строительство укрепленных районов временно прекратилось. Это было вызвано тем, что в связи с изменением государственной границы СССР они оказались в глубоком тылу. Однако, в связи с обострением международной обстановки в 1940-1941 гг. вновь развернулось строительство укрепленных районов. В том числе: Рава-Русский Перемышльский, Верхне-Прутский, Нижне-Прутский начали воздвигать на новой государственной границе. В ходе строительства саперные батальоны корпусов строили узлы сопротивления УРов, батальоны дивизий создавали противотанковые и противопехотные препятствия, а стрелковые батальоны и пограничные полки занимались оборудованием районов обороны, маскировкой укрепрайонов и усиленной боевой подготовкой.
Для укомплектования укрепрайонов и других родов и видов вооруженных сил специалистами было разрешено призвать 300 тыс. приписного состава. В конце осени 1940 года на учебные сборы из запаса (1914-1918 года рождения) были призваны 800 тыс. человек, из которых 38,5 тыс. направлены в укрепленные районы. Проводились полковые и штабные учения, а также учения по взаимодействию погранзастав и погранполков с общевойсковыми подразделениями. Было проведено и масштабное учение войск Одесского военного округа.
Уже в начале июня 1941 года разведчики доложили, что жители румынской пограничной зоны были отселены в тыл на расстояние 30 километров, а военные подвозили боеприпасы к самой линии границы, тщательно маскируясь. Пограничники понимали, что прикрывают важное направление: мост через реку Прут, а также шоссе от линии границы к Кагулу. Учитывая реальную угрозу нападения, на участках заставы 25 погранполк построил три блокгауза, бойцы-пограничники отрыли две линии стрелковых окопов, по обеим сторонам шоссе соорудили дзоты.
Тишину июньского утра разорвала артиллерийская и ружейная стрельба. В 4:14 немецко-румынские войска нарушили линию государственной границы, переправились через реку на резиновых лодках под прикрытием артиллерийского и миномётного огня и, высадившись, пошли в наступление, ударив во фланг расположения 25 полка… Так началась Великая Отечественная война для наших земляков-пограничников (записано было мною по скупым воспоминаниям Рассохи В.И. и Белоконя А.К.). Из 3-й заставы 25-го полка осталось в живых всего 9 человек (по воспоминаниям Симбаева Б.)…
2). Возвращение.
Выход на государственную границу стал важным этапом победоносного завершения войны, неповторимым подвигом советского солдата. И хотя война еще продолжалась, хотя требовалось еще много усилий для окончательного разгрома нацистской Германии, освобождение первого участка границы не только положило начало ее восстановлению и полному изгнанию гитлеровцев с советской земли, но и вселило уверенность в окончательное освобождение Европы от фашизма.
Вслед за наступлением 4-го Украинского фронта пограничные войска вышли на государственную границу на многих ее участках. В приказе командующего фронтом отмечен и 25-й пограничный полк, первым вышедший на государственную границу.
В 1941 году 25 Кагульский погранполк отступал от г. Кагул, а теперь пограничники с боями, освобождая пядь за пядью родную землю от хребтов Северного Кавказа, освободили и Кагул… Возвратился на свое старое место в августе 1944 года 25-й, теперь уже Краснознаменный Нижнеднестровский, пограничный полк. Здесь, на Государственной границе была восстановлена пограничная застава, пограничная комендатура.
А 25-му Кагульскому погранполку войск НКВД ещё в ходе обороны Северного Кавказа была поставлена задача: осуществлять охрану тыла действующей 56 армии.
25-й Краснознаменный полк начал свой зарубежный поход после форсирования Днестра и Дуная. За несколько дней полк прошёл Румынию и 9 сентября вступил на территорию Болгарии.
В результате стремительного наступления советских войск в тылу действующей армии оказались разрозненные, порой многочисленные группы фашистов, не сумевших отойти со своими частями. Они укрывались в лесах и населенных пунктах, переодевались в гражданскую одежду, совершали диверсии и убийства.
Полк надежно обеспечивал тыл действующей 56-й армии. Действуя на территории Румынии, полк с августа по октябрь 1944 года имел более 80 боевых столкновений с мелкими группами врага, в ходе которых уничтожил и взял в плен более 1000 солдат и офицеров противника (по сводкам и фронтовым донесениям).
Пограничники задержали десятки агентов противника, сотни диверсантов, разведчиков, парашютистов и других активных врагов. В армейских тылах остались многочисленные диверсионные группы, отряды «фольксштурма», а также мелкие группы одиночных солдат и офицеров гитлеровской армии.
Напряженную боевую и оперативную работу выполняли пограничные полки на территории Венгрии и Австрии. Бойцы-пограничники 25 погранполка Рассоха Василий, Логвинов Дмитрий, Рысмухамбетов Камий, Рыспаев Бесимбай принимали активное участие в боевых действиях по взятию Будапешта и Вены…
3). А домой вернулись только поздней осенью 1946-го…
«Погранполки» (погранотряды) войск НКВД вернулись после победного мая 1945 года к месту своей постоянной дислокации на западной границе… И опять они выполняли задачу по охране тыла…
Чтобы мы поняли с каким «отребьем рода человеческого» пришлось воевать нашим землякам-адамовцам: Рассохе Василию Ивановичу, Симбаеву Серикбаю, Рысмухамбетову Камию, Белоконь Андрею Карповичу, Логвинову Дмитрию Ивановичу в 1946 году, я расскажу, что собой представляла «бандеровщина». Расскажу со слов своего отца, такого же пограничника из 32 погранотряда (после озера Балатон, после ранения, отец был направлен в 34 погранполк). Кое-что о подвигах «лесных братьев» описано в военной истории.
…В армейских тылах остались не только многочисленные диверсионные группы, но в глубокое подполье ушли бывшие предатели и пособники фашистов, «националисты всех мастей», так называемые «лесные братья».
Капитуляция гитлеровской Германии не покончила с «бандеровщиной». ОУН продолжала показательно устрашать население за «национальную измену», за агентурную работу, за распространение неверия в её силы, за сдачу хлеба, за подписку «на восстановление разрушенного Народного Хозяйства СССР», за распространение «вражеской прессы». Она призывала уничтожать истребительные батальоны и информаторов, следить за перемещением войск НКВД.
Распространялись слухи, что в скором времени начнётся война между Англией и СССР, что Красная Армия уйдёт с Западной Украины и с Бессарабии.
Уже августе 1945 года, небольшие отряды «лесных братьев», числом в 300 чел. и более, нападали на воинские подразделения, устанавливали мины, строили в малых населённых пунктах (хуторах) полевые сооружения с круговой обороной, уничтожали телеграфно-телефонную связь. Очень часто, даже с угрозой для собственной жизни, население прятало «повстанцев», под видом братьев, мужей, вообще, как членов семьи… Слово «бандеровец стало синонимом революционера, борющегося против Советской власти.
Чтобы избежать потерь, мелкие группы, переходя с места на место, применяли тактику нападений и быстрых отходов, продолжали уничтожать поляков и евреев, советских работников, срывали трудовую мобилизацию, заготовки хлеба и леса, строительство дорог, нападали на фуражиров, военкоматы, уводили мужское население в лес, в особенности работников сельских советов, председателей колхозов. УПАовцы («бандеровцы») сжигали «сочувствующим Советам» живьём, распинали, четвертовали, отрезали косой головы. В советские учреждения насаждалась агентура, выделялись женщины для разведки, «лучше всего из числа бывших комсомолок, которые симпатизируют «бандеровскому» движению. Создавались и «террористические группы из отважных красивых девушек с задачей ликвидации ответственных людей». Советская власть в сёлах, удалённых от центральных магистралей, фактически не существовала. Продолжались расправы с советской администрацией и с теми, кто явился с повинной. Подрывались молотилки и тракторы, хлеб увозился в лес.
Оперативная круглосуточная деятельность погранотрядов войск НКВД по «зачистке» территории Украины и Бессарабии от «националистов» и «лесных братьев» сыграла свою роль. В составе 25 погранотряда продолжали служить наши адамовцы: Рассоха, Логвинов, Симбаев Рысмухамбетов и Белоконь Андрей, вернувшийся в отряд после ранения под озером Балатон). Пытаясь ликвидировать повстанческое движение и подорвать его социальную базу, партийные и государственные органы УССР предлагали рядовым участникам ОУН-УПА (в том числе тем, кто просто скрывался в лесах от мобилизации) и их добровольным помощникам амнистию в случае сдачи. После ликвидации мелких подразделений (зимой-весной 1946) в лесах продолжали действовать отдельные группы и «бандеровцы»-одиночки.
Реорганизация НКВД весной 1946 и передача большей части функций в МГБ негативно сказалось на качестве оперативной работы. В пограничных полках началась реорганизация и массовая демобилизация тех, кто прошёл дорогами войны. Реакция на смену тактики националистического подполья, конечно же, была запоздалой…
Рассоха Василий Иванович, Симбаев Серикбай, Рысмухамбетов Камилй, Белоконь Андрей Карпович, Логвинов Дмитрий Иванович… Все они начинали служить в 25 Кагульском погранотряде (полку), и все они, пройдя дорогами Великой Отечественной в составе Южного, Северо-Кавказского, 4-го и 3-го Украинского фронтов от 22-го июня 1941 до 9-го мая 1945года, вернулись домой, к родному очагу только в осень 1946… Ещё почти полтора года они служили в Красной Армии, отдавая долг Родине. Они и награды-то имели почти одни и те же: медали «За отвагу», за боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта»…
Так не бывает ?!. Или всё же такое может быть!..
4. Слово об отце, или через знание истории об одном человеке узнаём о других людях…
Интересно, но каким-то образом оказались очень похожими боевая судьба нашего земляка, оренбуржца Андрея Карповича Белоконя и моего отца Дреева Лукьяна Михайловича – родом из Беловодчины, из Украины.
Мой отец 1914 года рождения, отслужил действительную военную службу в 1938 году. В 1940 году был вновь « по мобилизации резервистов» призван Калининским военкоматом Запорожской области и направлен в новый Каменецк-Подольский укрепрайон в 32-й погранполк. Лукьян Михайлович – один из тех 38,5 тыс. резервистов, направленных в укрепленные районы, сооружаемые на новой западной границе.
Здесь проводились полковые и штабные учения, а также масштабные учения по взаимодействию погранзастав и погранполков с общевойсковыми подразделениями. Как говорил мой отец: – «Обживали укрепрайон на новой границе, учились воевать в новых условиях…». Здесь же он освоил станковый «Максим» и ручной «Дехтярёва» пулемёты.
Здесь встретил 22 июня начало Великой Отечественной войны…
…18 армия, в подчинении которой теперь находился и пограничный полк НКВД занимает оборону на подступах к Запорожью… Поступил приказ взорвать Днепрогэс… Его выполняли войска НКВД. Погранотряд вместе со стрелковым полком сдерживали здесь немцев, пока и не взорвана была плотина ГЭС, и лишь потом отступили на левый берегДнепра. Об этом как-то отец вскользь упомянул: « Днепрогэс мы врагу не сдали!». И всё, вообще ничего об этом не рассказывал отец (а нельзя было об этом… Это сейчас кое-что вышло из-под грифа «секретно»).
…«Опять с боями отступаем до Ростова! Под Мариуполем едва избежали окружения…», – эту фразу отец проронил при разговоре в нашу последнюю с ним встречу. Читаю военные мемуары, и нахожу: – «В начале октября 1941 года 18 армия попала в окружение в районе посёлка Черниговка и понесла тяжёлые потери»... Автор мемуаров Исаев В.А. утверждает, что из окружения группами вышло не менее 30 тыс. человек, в том числе: оперативная группа штаба 18-й армии под командованием В. Я. Колпакчи, части 30-й, 51-й, 218-й стрелковых дивизий и других соединений (видимо автор имел в виду некоторые части войск НКВД).
17 октября передовые подразделения 56 армии в её составе находился и 25 Кагульский погранотряд, выполняющий охрану тыла армии (наши земляки Рассоха В.И., Логвинов Д.И., Расмухамбетов К.М., Белоконь А. К.) заняли позиции в 25 км к северо-западу от Ростова-на-Дону. Почти вдвое поредевшие соединения 18-й армии занимают оборону в низовье Дона под станицей Аксайской. Перед армиями ставилась задача сдержать наступление немецких войск в направлении столицы Дона, а затем перейти в контрнаступление с соседней 9-й армией с дальнейшим выходом войск Южного фронта к реке Миус. В течение зимы 1941/42 года бои на Миус-фронте носили позиционный характер. С конца апреля 1942 года войска Южного фронта вновь вынуждены были отступать перед, превосходящими почти вдвое, силами противника… 24 июля 1942 года вновь сдали врагу Ростов-на-Дону. За пять суток сражения потери армий Южного фронта превысили 100000 человек…
С 25 июля по 5 августа 1942 года войска Северо-Кавказского фронта вели оборонительные бои в нижнем течении Дона, а затем на ставропольском и краснодарском направлениях в битве за Кавказ. 28 июля 1942 года Северо-Кавказскому фронту были переданы войска упраздненного Южного фронта (18-я, 56-я и 51-я армии потеряли к этому времени две-третьих части личного состава). Удивительно, но Лукьян Михайлович даже ни разу не был ранен. Заговоренный был, что ли?! В августе-сентябре 1942 года войска Северо-Кавказского фронта не допустили прорыва противника вдоль Черноморского побережья в Закавказье…
О боях под Туапсе мне рассказал один из непосредственных его участников, однополчанин моего отца Варфаламеев, мы с ним случайно встретились в Каменецке (он работал в Оренбургском облисполкоме, был уполномоченным по уборке урожая от области) и разговорились… А у отца долгое время, оказывается, хранилась фотография, где они, три товарища, сфотографировались в 1945-м. Вот что он рассказал:
– «…Моторизованная дивизия СС «Викинг» 11 августа захватила Белореченскую и наступает на станицу Кубанскую. Обстановка складывалась критическая. Обороняющиеся армии были измотаны и обескровлены в ходе предыдущих сражений. Во второй половине августа шли ожесточенные бои за Белореченский перевал, перевал Тубы (бойцы назвали его «трубой»). Немцы пытаются прорваться к Туапсе. Кажется 18 и 19 августа, или 20-го, все атаки противника на этом направлении были отражены. Он вынужден был провести перегруппировку сил, и возобновил наступление только 28 августа. Ожесточенные бои за высоты продолжались до 30 августа. Вот где пригодились Дрееву Лукьяну отличное знание ручного «Дехтярёва» и его навыки маскировать позиции. – «Его пулемёт умолкал лишь на минуту-две. Лукьян менял позицию. И опять «огонь» в самый неподходящий для немцев момент…» (это по воспоминаниям Варфоламеева, однополчанина моего отца, фраза – почти дословно). Где-то в конце октября противник вновь предпринял наступление на Георгиевское, пытаясь прорваться к Туапсе.. Врагу удалось прорвать оборону дивизии, перевалить через хребет, захватить перевал и выйти к горе Каменистая. Создалась непосредственная угроза выхода противника в район Туапсе, до которого оставалось 35 км. Но дальше врагу не удалось пройти и шага… Под Туапсе отец получил пулевое ранение в левую ногу, первое за полтора месяца войны…
По данным военных архивов Белоконь А.К. погиб и похоронен на одном из перевалов Западного Кавказа 29.09.1942 года. Сопоставляя факты истории событий, предполагаю, что это один из перевалов (Чибичиха илиЧамашха) под Туапсе. Но боец оказался жив, и потом ещё воевал до самого Победного 1945-го. На основании документов я установил, что теперь (после госпиталя) Лукьян Михайлович и Андрей Карпович были в составе одной армии – 51-й.
С 6 февраля 1943 года во взаимодействии с другими силами Черноморской группы войск 51-я армия действовала в составе Северо-Кавказского фронта (2-го формирования). С этого дня соединения фронта начали медленно, но уверенно освобождать родную землю. С этого времени пограничные полки стали выполнять свои непосредственные задачи: охрана тыла войсковых соединений фронта. В прямые контакты теперь с войсками противника не вступали (такой приказ по войскам НКВД был уже с июля 1941 года, но как его можно выполнять во время отступления в начале войны, порой хаотичного, когда порой не всегда можно было понять, куда отступать…).
В июне месяце из пограничников войск НКВД начали отбирать наиболее выдержанных, умеющих трезво оценивать обстановку, умеющих хорошо маскироваться на местности и умеющих хорошо стрелять бойцов для обучения их снайперскому делу. Так в снайперы попали Дреев Лукьян и Белоконь Андрей. Стажировку снайперы проходили на передовых позициях стрелковых полков. Об этом я узнал, когда Головина В.А передала мне копию приказа 06/м от 7 июня 1943 года по 32 погранполку о награждении отца медалью «За боевые заслуги». Читаю: «Наградить снайпера стр. взвода маневргруппы Дреева Лукьяна Михайловича за то, что находясь на боевой снайперской стажировке с 01.05 по 8.05 при 1331 сп. 318 сд. … и далее… истребил 21 солдат и офицера противника». В приказе от 13 июня 1943 года по 25 погранотряду сказано: «Наградить медалью «За отвагу» снайпера 3 заставы Белоконь Андрея Карповича за то, что находясь на снайперской стажировке с 03.06 по 13.06 в составе 561 сп., 91 сд. 51А уничтожил 28 солдат и офицеров противника».
В ходе упорных боёв войсками 56 армии была прорвана оборона противника на «Голубой линии» и 9 октября во взаимодействии с другими войсками Северо-Кавказского фронта был освобождён Таманский полуостров. Так завершили освобождение Северного Кавказа.
В ноябре 1943 года была проведена Керченско-Эльтигенская десантная операция, в результате которой был захвачен плацдарм на Керченском полуострове. 20 ноября 1943 года Северо-Кавказский фронт был преобразован в отдельную Приморскую армию. Часть подразделений, в том числе и 51-я армия, вошла во вновь сформированный 4-й Украинский фронт. 51 армия участвовала со стороны Сивашского плацдарма в освобождении Крыма. Вот так, плечом к плечу мой отец Дреев Л.М. и парни из Оренбуржья в составе то 4-го Украинского, то 3-го Украинского освобождали Южную Украину, Румынию, Австрию, Венгрию. Только теперь пограничные полки НКВД в непосредственные контакты с противником не вступали, выполняли свою задачу по охране тыла войсковых подразделений (стр. полков или дивизий). В боях за город Будапешт отец был вторично ранен в левую ногу, правда, легко.
После войны, продолжая службу на Западной Украине, Лукьян Михайлович и Андрей Карпович в составе пограничных 25 и 32 полков войск НКВД, выполняли одну и ту же задачу: охрана тыла Красной Армии от «бандеровцев», недобитых фашистов, всякого рода диверсантов. Выявляли бывших «полицаев» и предателей. В то же время «бандеровцы» старались массово устраиваться на предприятия и в советские учреждения. Согласно легендам нынешних украинских нацистов, приписываемые «бандеровцам» кровавые злодеяния – не что иное, как акции «энкаведешников», переодетых в форму УПА. Даже на избирательные участки «энкаведешники», якобы, гнали людей, разбивая им головы прикладами, выворачивая руки или волоком волокли»… (Это записал я со слов своего отца, очевидца тех событий. Он ещё говорил: « Бандеровцы – это не люди. Они много хуже немцев. Они даже не звери… Это…». Он даже слов не находил… А ещё, об этом немного рассказывал Андрей Карпович Белоконь).
Во время одной из «зачисток» малого украинского села в Закарпатье отец был ранен. Третий раз, – в туже левую ногу (нарвался на гранату – ловушку). На этот раз тяжело… Раздробило малую берцовую… А небольшой осколочек в мышцах ноги беспокоил потом отца до самой его смерти, «на погоду». Демобилизовался отец лишь в 1947 году… Переехал Лукьян Михайлович с семьёй из Украины в один из колхозов Воронежской области (на родину жены).
Как же сложилась его послевоенная жизнь? Можно сказать: как и у многих фронтовиков… Поднимал разрушенное войной сельское хозяйство… Поднимал колхоз из пепла ( село Перевальное 7 месяцев было под немецкой оккупацией). Работал, не покладая рук, порой до изнеможения: зимой – кузнецом, а летом косил вручную сено для колхозного стада, убирал хлеба… А ещё, отец мой – отличный каменщик, кровельщик-жестянщик в колхозной стройбригаде. Сколько он построил производственных помещений в колхозе «Переваленский»?! Сельский Дом культуры, баня, магазин, здание конторы колхоза, склады и амбары.., а ещё Переваленская школа-восьмилетка и даже мемориальная стена памятника «Защитникам Отечества» – и это всё он, мой отец, Дреев Лукьян Михайлович.
А судьба Белоконя Андрея Карповича? После войны фронтовик работает в совхозе «Шильдинский» помощником агронома, слесарем в совхозной мастерской.
Даже награды у фронтовиков были одинаковые, как в той песне Исаковского: – «…солдат, слуга народа, и с болью в сердце говорил:
"Я шел к тебе четыре года, я три державы покорил..."
Хмелел солдат, слеза катилась, слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась медаль за город Будапешт», а ещё: «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За взятие Вены». Вот ведь как бывает… Правда, у Белоконя к медалям ещё прибавились два ордена солдатской «Славы».
Умер мой отец в возрасте 93 года, в 2007 году…
|