Вехи мои. 31-34

Вехи мои. Веха 31, 32, 33, 34.

Веха 31. Управляющий или хозяин?! 
    – « Слушай, Таня! А ты помнишь управляющего Бурякова Бориса Борисовича, ну того, который дал нам вон ту, первую нашу семейную «двушку», – прервал я свои думы о былом, хотя чего я спрашиваю, конечно же помнит…
   – Да, Я его хорошо помню! И не забывала!». –     
     Считается, что власть на селе – это председатель сельсовета. Но везде – реальная власть была у руководителя хозяйства, так как именно совхоз располагал и ресурсами и средствами. Поэтому, буквально по всем вопросам социально-экономического характера люди обращались к директору совхоза. Хозяйство тащило тогда на своих плечах всю «социалку» четырёх отделений и центральной усадьбы: клубы и детсады, жильё, водопровод, «электрику» и т.п. А сельский совет? В его компетенцию входило: финансирование восьмилетних и начальных школ, медпунктов и поддержание «видимого» порядка на вверенной территории… Так что, по всем вопросам жители Каменецка обращались к управляющему отделением №4 Бурякову Борису Борисовичу. Управ был хозяином села в хорошем смысле слова.
      – «Борис Борисович! Можно мне заселиться в комнату при общежитии. Там ведь пустует небольшая комнатка рядом с кухней, и вход           – отдельный?»,  – с    таким         вопросом вынужден был обратиться я к управляющему в августе 1969 года, когда у меня возникла неувязка с моей съёмной квартирой. Борис Борисович, наш управ, попросил меня подождать до утра завтрашнего дня – у него была привычка самому лично посмотреть и обмозговать тот или иной вопрос, прежде чем решение: «да» или «нет». На следующий день он мне: – «Да, Лукьянович, заселяйся!». Оказывается, он посмотрел состояние той комнаты, заставил уборщицу побелить её, поставить стол, тумбочку и даже повесить занавеску.
       Он был человеком слова: уж если он решил – то решил; если сказал, что «сегодня»  –  значит, будет сегодня, «завтраками» не кормил.     
     Рано утром  (до планёрки), в зимние месяцы на санках-кошеве, в летние – верхом на лошади или на обслуживающем автомобиле, но обязательно проедется по улицам Каменецка. Побывает – у клуба, у общежития, в столовой, на производственных участках. Рабочий день у него начинался в шестом часу утра…      
      – Так, тётя Паша, позови ко мне сейчас заведующего клубом,  – и, когда посыльный  из конторы пригласила завклубом, он ей (завклубом), 
     – Татьяна, почему в фойе клуба стекло в окне разбито? Кто разбил? Не знаешь?! Надо знать! Ты что сама вставлять стекло будешь?! –        
 Или, директору школы:       
    – Насыржан Бектаевич, возьми завтра у завхоза штук пять штакетин, у тебя в школе, там, на углу, забор поломан, Прибей! –
 Обращались к нему и по бытовым, или семейным вопросам, особенно женщины, если уж сильно разгулялся пьяный муж. И Борис Борисович так, бывало, пропесочит мужика, а ещё, в придачу, на неделю пошлёт чабанить в Подольск ( это в Каменецке образно называли ссылкой), что надолго у «гуляки» отпадёт охота подебоширить дома… Или увидит не побеленный дом, или обмазан плохо, или – мусор во дворе, то примет меры и к нерадивой хозяйке. Может запросто отскоблить лопатой «заплатку» и заставит заново  обмазать глиной и побелить…
     В общем, любил Борис Борисович порядок везде и всюду…
     В августе месяце, до уборки, к каждому дому машиной-самосвалом (или выделялся «Белорус» с прицепом-тележкой) подвозили белую и жёлтую глину, завозили уголь (одну –         две машины или тележки). Так управляющий использовал «командировочные» автомобили, ежегодно присылаемых на уборку автоколонн.
    Весной и осенью по улицам Каменецка обязательно проходил бульдозер, ровняя ухабы на дороге. И попробуй только Альтмухамбетов Семён не выполни эту работу добросовестно. «Семь шкур» сдерёт управляющий.         
   Буряков Б.Б. занимался и озеленением села: привозили из Адамовского лесхоза саженцы тополя и берёзы, и он лично заставлял жителей села брать по два – три саженца и высаживать их возле своего дома. Даже потом проверял: посадили или нет. Не все, конечно, приживались – поливать-то надо, воду из колодцев носить, а они были не у всех дома. Да и осенняя посадка была не эффективна. Но сажать – сажали!
   От управа зависело и какое жильё ты получишь и когда?! Если он сказал:  –      «В этом квартира тебе предоставлена не будет, а вот в лето следующего года справишь новоселье», – то именно так и будет…    
         Когда  я с женой и дочерью вернулся в 1972 году из Ростовской области, то управляющий мне: – «Вот закончим ремонт дома для семьи Идриса Нурмугамбетова, и ты зайдёшь в его двухкомнатную квартиру. Другого жилья нет, и не будет!». 
  В той первой предоставленной мне «двушке» мы прожили четыре года… Натуральная «двушка»  – кухня-гостиная и зал-спальня!
  Однажды, по своим служебным делам Буряков Б.Б. побывал у меня дома (Таня была завклубом села Каменецк). Посмотрев, как нам приходится жить в этой «двушке» с двумя маленькими детьми, услышав лично, как с соседями разговариваем через стенку (слышимость – идеальная), он тут же принял решение.
  – «Потерпи до осени, Лукьянович! В осень освобождается хороший дом по улице Школьной. Он будет предоставлен тебе с семьёй! Согласен?!»
   – «Конечно же, согласен!»  –       
 Своё решение по жилью он оформляет через рабочий комитет совхоза. Мне оставалось лишь расписаться в получении так называемого ордера на квартиру.
    Школе управляющий Буряков Б.Б также уделяет своё внимание – у него на всё хватает времени… Ежегодно, в конце декабря в Каменецке заливали каток. Школьники во главе с физруком (то есть со мной) готовят площадку, подсыпают и утаптывают бровку-бортик, а управляющий выделяет трактор с водораздатчиком, и дня два, а то и три мы заливаем каток, используя крепкие декабрьские морозцы. Бывает, что оттепели портят нам новогоднее настроение, но каток каменецкая детвора от Деда Мороза – Бурякова Б.Б.  – непременно получала. 
  Была в 70-х в Каменецкой школе хорошая хоккейная команда. Была и полная экипировка команды. Мы участвовали в районных соревнованиях по хоккею и занимали места в тройке лидеров. Я помню как «непробиваемы» были вратари команды Долкан Сергей и Мущенко Николай, как виртуозно гоняли шайбу по полю Горшков Андрей, Каванов Сеиль, Надеин Саша… А начинали мы с того, что проиграли Анеевке с разгромным счётом  0:18… Да, это было!..
   Были, конечно, и другие моменты у Бурякова Бориса Борисовича.  Как у управляющего отделением (руководителя), у него был совершенно авторитарный стиль управления. И уж очень обидчивым он был – критики в свой адрес не терпел… Мог запросто на неделю – две снять механизатора с трактора и послать чабанить...
   Но справедливым был, и был хозяином своему слову. Многие жители Каменецка не любили его за такое жёсткое управление, если не сказать большего. Другие же уважали его за это! Это уж точно! Да и правильно, ведь отделение по многим параметрам лидировало в районе!     
   Таким запомнился мне управляющий отделением Буряков Борис Борисович, наш управ, как его все называли…

                     Веха 32. От печек-лавочек моих до газового…
 

  – «Человек от земли, сельчанин, должен уметь буквально всё», – учил меня житейским премудростям мой отец. Я не раз вспоминал его совет добрым словом, когда оказался волею судьбы в небольшом селе Каменецк. Вот он передо мной, весь его я вижу с пригорка!..
   Ещё в ранней юности я перенял от отца навыки сельского жителя: научился косить траву косой-литовкой, умел сложить сено в омёт, постиг премудрости столярного дела, попробовал мастерство каменщика, штукатура, маляра и стекольщика…  Помогая отцу сложить печь-голландку, познал: что такое три и пять колодцев и что такое – хорошая печная тяга… Лукьян Михайлович, мой отец, имел, как говорится, «золотые руки», и любое дело выполнял на совесть. Он был и хорошим кровельщиком-жестянщиком, и славился на всю округу как кузнец – лошадей подковывал на все четыре копыта.         
     – «Надо сесть за  руль автомобиля или за рычаги трактора – учись, запоминай и садись», – так учил меня мой отец. Ох, как пригодилась мне потом эта его житейская мудрость! 
    Моя двухкомнатная квартирка, в прямом смысле слова, на переулке Димитрова… Предзимок 1972 года… Осенние морозные ветра… Дом продувается насквозь как решето…Печку приходится топить почти беспрерывно… Но тепло только около неё!..           Вот и ходим с ребёнком из комнаты в комнату, вроде как от ветра прячемся, а на полу, у двери, вода в ведре коркой льда покрыта.   
    Всё! Надо Печь строить новую, чтобы грела она хорошо, и тепло от неё не выдувалось, а не кочевать из комнаты в комнату...      
   Наступило лето. Дядя Вася Витвицкий, каменецкий печник, пообещал мне помочь: т – «Лукьяныч, ты печку разбери полностью, я завтра подойду, а лучше послезавтра. С утречка и начнём!» –  
     Сказано – сделано!.. К этому времени я уже выписал и привёз кирпич, песок и глину; и с печкой – управился. Но дядю Васю прихватил радикулит…   
   Пришлось вспоминать отцовские уроки. Но свою первую печку я сложил самостоятельно, в пять колодцев, и даже вывел трубу с «буравком» на чердаке – это такая премудрость печника, чтобы тепло не так вытягивалось из дома тягой. В это самое время бригада строителей из Дагестана строила рядом с моим домом детский садик. Один из строителей был печником. Так вот, он и давал мне советы, как готовить раствор для кладки, а как для штукатурки…
  Печка моя зимой хорошо грела, а Каменецк узнал, что я не только учитель, но и печки-«голландки» умею сложить…       
     Впоследствии, мне пришлось сложить в селе несколько таких печек сначала своим родственникам, односельчанам и даже в медпункте (старом) по убедительной просьбе председателя сельсовета Бабиенко Владимира Мефодьевича.
         – «Лукьянович, очень надо печку в медпункте переложить. Помоги, ты же можешь! Я знаю! Я не могу найти печника сейчас… Знаю, что ты директор школы, но помоги нам! Уж очень холодно  сейчас у них, и дымит она, тяги нет…».
     – «Хорошо, Владимир Мефодьевич, печку я переложу, у отца этому умению научился. Но и мне надо переклад (балку) на сарай. А ещё, и палас в дом на пол не помешает.»   
    – «Будет, Лукьянович, будет!»,  – и на другой же день моя «проблема» была решена. Но и я, как и пообещал, тут же приступил к печке… С печками была ещё одна проблемка: их надо обязательно хозяйкам подбеливать. Уж два раза в неделю так непременно! Так я со своими печками решил и её (проблему): стал облицовывать топку снаружи глянцевой кафельной плиткой, да ещё и укладывал плитку на огнеупорном растворе – добавлял в него асбестовый порошок. Теперь мои «печки-лавочки»  были ещё и изящными. Но главное: печки мои грели хорошо, теплом веяло от них…     
    А дарить людям тепло – ох как хорошо  от этого бывает твоей душе!.. Не верите? А вы просто попробуйте: подарите людям немного тепла…     
     Но я не печник, я учитель…     
      Учитель – это человек особого склада… От него должно веять теплом… Тепло и уютно бывает детям в школе, в классе, – когда там работают учителя, а не преподаватели по предметам… Учитель и преподаватель  – разные по сути понятия. И не надо в школе подмены!.. В этом – моё твёрдое убеждение.  Дети – как тот лакмус: отличают хорошее  – от плохого, настоящее – от фальшивого. Если нет, то почему ученики, которые давным-давно уже взрослые дяди и тёти, одних учителей помнят, а других – забыли напрочь,  даже как их звали. Почему я помню свою первую учительницу Монцеву Дарью Тихоновну, помню физика Морозова Ивана Васильевича, но убей меня бог, не помню преподавателя биологии. Уже в восьмом классе к нам пришёл Евдаков Борис Фёдорович, а вот кто был историком в нашем выпускном классе, извините – не знаю. Вспоминаю добрым словом математика Мануйлову Анну Васильевну с её мягким московским говором, но не могу вспомнить, кто же  учил нас русскому языку, хотя и писал я грамотно (а на уроках вовсю присутствовала смешанная русско-украинская речь). Зато знаю, как нас Борис Алексеевич Баско учил нас, в педучилище, писать сочинения…       
    Чтобы тебя – как учителя  – помнили, надо чтобы от тебя исходило тепло… и добро.
     Проходят годы, меняются и мои «печки»  – я опять о тепле, и о физическом, и о духовном, и об учительском!..

               Веха 33. Хлеба налево, хлеба направо…
 

Вспоминаются опять те же далёкие семидесятые… Опять думы о былом… Идёт уборка урожая… На токах отделения – вороха зерна. С полей на тока (а их в Каменецке – два: один у семенного склада, его так и называли – семенной, а другой, товарный, на северо-западной окраине села, так называемый – товарный) зерно доставляли автомобили из Подмосковья.    
    Во время уборки привлекалось тогда довольно много дополнительных рабочих рук: комбайнерами и их помощниками работали (по решению парткомов) рабочие с заводов Оренбурга и Орска, а разнорабочими на токах были молодые девушки и женщины также присланные с предприятий городов области Оренбургский «Гидропресс» и Орская швейная фабрика были шефами отделения № 4. «Командировочные» комбайнёры мастерству учились у местных ассов…
     На уборку в целинные совхозы Оренбуржья направлялись автоколонны из Московской и Ленинградских областей, из города Горький (ныне Нижний Новгород), воинские авто батальоны и так называемые «партизаны».     
         В тот памятный для меня 1968 год хлеба в «Брацлавском» уродились небывалые. Оба тока были буквально завалены зерном. Весь день и до полуночи автомашины доставляли его от комбайнов на тока, а ночью увозили его в Шильду, Теренсай, в Адамовку, а то и на 10-й разъезд узкоколейки на элеваторы, выполняя и перевыполняя планы поставки в «закрома» государства.       
        Только после 5-го октября уже по снегу, а снег в том году выпал чрезвычайно рано, колонна автомашин уезжает в Шильду, чтобы погрузиться на платформы и, уже по железной дороге, отправиться домой, в Подмосковье.
     В Каменецке уже засыпаны семена в семенной склад и фуражное зерно (овёс и ячмень) на нужды животноводства. Всю зиму в «семенном» потом работали рабочие,  на «триерах» подрабатывали и сушили семена.  
        При выполнении плана поставки, при получении плановой урожайности механизаторы получали от полутора до трёх тонн зерна натуроплатой, в основном – товарную пшеницу, которую затем на Адамовской мельнице мололи на муку. Кроме того, по итогам года, всем рабочим, занятым на полевых работах начислялась «тринадцатая» зарплата и доплата на каждый заработанный рубль.
      Получение сверхплановой урожайности зерновых влияло на жизнь всех жителей села, так как всем рабочим, пенсионерам, врачам и учителям выдавались зерноотходы  для личного подсобного хозяйства.    
       На отделении были две полеводческие бригады и одна кормодобывающая. Полеводческой бригадой № 9 с 1970-го года руководил Шевченко Николай Николаевич, который затем в 1976 году стал управляющим отделением № 3, а потом отделения №1 совхоза «Брацлавский». Ему на смену пришёл Котляр Владимир Николаевич, выпускник Каменецкой школы, один из лучших молодых механизаторов совхоза.       
       Бригадой № 10 бессменно, до ухода на пенсию в 2000 году, руководил Филинчук Павел Митрофанович. 
      Бригадные полевые станы размещались в весьма живописных местах: один – на берегу пруда, а другой – в берёзовом леску в 10 км от Каменецка.       
      С весны до поздней осени кипит там Жизнь! Бригадные повара здесь готовят обеды и полдники для механизаторов – ведь они с утра до позднего вечера в поле. Как говорится: от зари – до зари… А во время уборки повара с помощниками и живут здесь:   при кухне, на стане, имелась комнатка для них – ведь кормить надо людей и завтраком, и обедом, и ужином. А если уборка идёт на дальних полях, то обед отвозят комбайнёрам прямо в поле. Командировочные живут здесь же, в общежитии бригады. Они прибывают сюда уже в самом начале июля. Комбайнёры и их помощники вместе с нашими местными механизаторами и шоферами, а они тоже в страду комбайнёры, готовят «степные корабли» к уборке. В жатву к штурвалу «степного корабля» встают и работники конторы, инженерно-технической службы, учителя местных школ, и даже школьники-старшеклассники.        
    Ежегодно, начиная с 1985 года, к рулю «степного корабля» вставал и учитель нашей Каменецкой школы Михно Виктор Дмитриевич. Получит в конце июля старенький разбитый комбайн, или соберёт из двух один… И всю уборку на этом «сборном» от зари до зари?!. А комбайн – то там, то здесь ломается… Старость-то не радость, и так хорошо, что десятый сезон бегает! Его уже на подбор валков или на прямое комбайнирование  и не ставят.  Как-то говорю Виктору:
     – «Слушай, Дмитриевич, А что если новый комбайн получить? На школу?!»
     – «Да я пять сезонов на нём отработаю, без ремонта… Да и выработка будет…».
А тут, вскоре, и удобный случай подвернулся… Директором совхоза стал бывший секретарь парткома совхоза «Обильный» Иванов Юрий Ефимович. Когда на парткоме зашла речь о подготовке к уборке 1987 года, я внёс своё предложение: дать  нашему школьному учителю новый комбайн и договор будет таким – комбайн работает без капитального ремонта (если только не будет заводского брака), а выработка будет одной из лучших в хозяйстве. А что? Ведь Виктор Дмитриевич имеет диплом механика.   
    Моё предложение было принято! Теперь на каждой «Августовке» учителей стали говорить об участии учительского комбайнерского экипажа из Каменецка (с 1988 года помощником комбайнера у Михно стал работать и учитель Кухтицкий Владимир Петрович). Они прочно держались в тройке лидеров комбайнеров совхоза.  Надо сказать, что и учителя других школ района, принимая участие в уборке, становились лидерами «жатвы». Так оно и должно быть!
    Когда идёт уборка хлебов, полевые станы превращаются как бы в разбуженный пчелиный улей… Здесь ремонтируются комбайны, у которых незначительная поломка, стрекочет сварочный аппарат; вот приехал автомобиль техобслуживания; приехал и уехал бригадир с помощником… А вот подъезжает автобус с агитбригадой «Степные огоньки» из райцентра поздравить передовика жатвы с очередным успехом на хлебной ниве. Только что уехал «уазик» директора совхоза, как подъехал секретарь райкома партии с корреспондентом газеты «Южный Урал»! В общем, ни дать, ни взять, а пчелиный улей…        
      Кормодобывающую бригаду возглавлял Горшков Пётр Николаевич, с 1972 года его сменил Кухтицкий Владимир Петрович, агроном по образованию, а с 1984 года бригадиром КДБ стал Усманов Зарлык Иншарович (оба – выпускники Каменецкой школы).
    КДБ с ранней весны до поздней осени занималась сенокосными угодьями, заготовкой сена, его доставкой на сеновал; заготовляла силос и сенаж. Зимой, со своей техникой, обслуживала овцеводство отделения. Сена заготовить надо много – до 40 тысяч тонн,  всё-таки ведь кормить надо до 15 тысяч овечек и подсобное хозяйство каменчан… 
      В заготовке сена принимали участие все: и животноводы (в свободные от смены дни),  шофера и разнорабочие совхоза, и учителя-мужчины (то есть я и Тукаев Н.Б.) во время своего отпуска… Давали даже задание: вывезти на сеновал до 80 тонн сена; погрузчик-стогомёт грузит на тележку-прицеп,       а ты расправляешь сено, чтобы не был прицеп полупустым. Выполнил план – привезёшь домой прямо с поля до 2,5 тонн сена, так как больше сухую траву ты не сможешь уложить на тележке-прицепе.
      Нравилось мне работать на погрузке тюкового сена… Механизатор-прессовщик Колесник Л.В. придумал приспособление, которое подавало тюки сена прямо в тележку-прицеп от пресс-подборщика.       
  Едет медленно по степи целый поезд-состав из трактора «Беларусь», пресс-подборщика и тележки-прицепа. Тюки сена по наклонному приспособлению подаются прямо в тележку, на которой я их укладываю… Тракторист, Леонид Васильевич, очень опытный механизатор; ни его старенький двадцатипятилетний «Беларусь» (МТЗ-50), ни отрегулированный им пресс-подборщик сбоев в работе не дают, работают как швейцарские часы… Через каких-то два-три часа на прицепе уложено до 4 – 5 тонн тюкового сена. Главное – правильно  тюки уложить, чтобы при транспортировке тележка не опрокинулась… Эту премудрость я освоил быстро. За световой день на сеновал отправлялось две-три  таких тележки. Тюки надо ещё уложить в скирду.    
      Даже став директором школы в 1984 году,          я продолжал участвовать в сенозаготовке (в совхозе «Брацлавский» была установка от парткома об обязательном участии мужчин-учителей в этой кампании, иначе сена для твоей бурёнки тебе выдадут всего полтонны, и корми её как хочешь… Только не знаю: гласная или не гласная установка (?)). Так я проводил  почти половину своего отпуска… Но теперь я стал уже скирдоправом, и план был другой: до 150 тонн   сена надо уложить в скирды. Скирды должны быть ровные, в меру высокие и, главное, их надо умело завершить, чтобы вода (дождевая и снеговая) не затекала в омёт… Мастерами своего дела были стогомётчики Мущенко Анатолий и Николюк Владимир. Я бы назвал их виртуозами – игрушкой в их руках был трактор-стогомёт.
      Бывало, конечно, что дождь  не давал завершить скирд, тогда единственное, что помогало – это подсолка сена: стогомётом подавали на скирду большое корыто с солью, а скирдоправ лопатой рассыпал соль по сену…
    Так как не очень то находилось охотников на скирдование, то мне приходилось по два, а то и по три плана. Но если механизаторы КДБ получали натуроплату в виде дополнительных трёх тонн сена, а расправщики могли привезти сено с поля (столько, сколько смогут расправить на тракторной тележке), то скирдоправу осенью выдавали с сеновала полторы тонны… Те же работники совхоза (чабаны, например), которые не участвовали в сенозаготовке, получали по тонне сена…Я, как член парткома, поставил этот вопрос на одном из заседаний парткома и сумел отстоять свою точку зрения. В принятом решении  тогда записали: скирдоправу, выполнившему две и более нормы выдавать натуроплату наравне с членами КДБ.     
     Однажды, где-то в 1995 году… Да, уже была в Каменецке построена  новая школа («двухэтажка»)… Так вот, в школу, в начале августа (уже заканчивали побелку и покраску спортзала) приехал секретарь райкома КПСС Иванченко В.А. Вот он и узнал, что директор школы проводит свой отпуск на сеновале отделения… Приехал он на сеновал вместе с управляющим Куановым Султаном Дильжановичем. Вот тут он дал волю своему возмущению!..   
       – «В отпуске надо восстанавливать себя на весь будущий учебный год. Мало того, что директор несёт ответственность за подготовку школы, за ремонт, который приходится как раз на твой отпуск, директор школы должен жить школой, тем более такой, как Каменецкая, так вы его ещё и заставляете…» 
    – «Владимир Андреевич, меня никто не заставляет. Я помогаю отделению…»,  – попытался было я вставить своё слово…       
      – «Да знаю я всю эту кухню под названием «надо»! Помогает, видишь ли, он! Всё, поехали в школу!»  –   
     Управляющего он тоже взял с собой в школу. В школе, посмотрев ход ремонта, сделав некоторые замечания, он продолжил разговор, больше для управляющего, чем для меня:        
     – «Школа требует ежедневного директорского глаза не только в зимний, но и в летний период!»  –        
  Не знаю , где он ещё вёл об этом разговор, но после этого посещения меня больше не стали привлекать к обязательно-добровольному участию в сенозаготовках, и в сене ущерблять мою бурёнку не стали…       
   Но «субботники», вернее «воскресники» по вывозке сена с полей в совхозе проводились, и я в них участвовал наравне со специалистами отделения. Это был уже 1996 год…          
 
                           Веха 34. Вторая «жатва» Каменецка. 
 

Когда я впервые увидел с этого самого пригорка Каменецк (где сейчас стою с Татьяной в смятении, и думы о былом «роем пчелиным» гудят в голове – ведь вся моя сознательная жизнь связана с этим маленьким селом), я тогда был удивлён большими, круглыми, на шатры похожими, соломой крытыми катонами, этими временными, дешёвыми и быстро возводимыми животноводческими помещениями для овец (их сейчас нет совсем).      
      В семидесятые и восьмидесятые годы на отделении № 4 содержалось до 15 тысяч овец, а с ягнятами – и того больше. В зимнее время они размещались в базах Подольска (построена ещё в колхозное время) и Каменецка (у речки были и базы и катоны: их было  пять или шесть.  К западу от села, на возвышенности строился новый животноводческий городок). Летом животные содержались на пастбищах – здесь сооружались кошары-загоны (их в Каменецке почему-то называли кардами), а для отдыха чабанов – обыкновенный саманный домик (его называли – чабанской будкой (?)). За каждой отарой были закреплены по два чабана. Но зимой им на помощь приходили механизаторы (им-то работы было поменьше: ремонт тракторов в феврале и марте, да снегозадержание. А в животноводстве надо и сено с соломой возить с сеновала на лошадке, и зерноотходами – овсом с дроблёнкой –  нужно овечек подкармливать и поить их…). Если у полеводов главная страда – это посеять, а затем убрать хлеб, то у овцеводов главное – это получение приплода и стрижка овец… Это вторая «жатва» каменчан! К этим кампаниям надо тщательно подготовиться…
     Когда начинается окот овец, чабаны в базах устраивают индивидуальные и групповые клетки из щитов, которые отремонтированы в плотницкой у Оверина А.Н., а недостающие изготовлены в совхозной «столярке». Получают приплод чабаны и размещают ягнят сначала в индивидуальных клетках. Ответственность за сохранность ягнят лежит не только на чабанах, но  и на женщинах-сакманщицах. Сакманщицы заботятся об ягнятках, как о малых детках: кормят овцематку, наблюдают, как сосут ягнята мать-овцу; особое внимание двойняшкам – бывает, что приходится выпаивать ягнёнка и из бутылочки с соской. Но сохранил плановый сакман (25 – 30 ягнят) без потерь – получи хорошую зарплату и потом, по осени, доплату и премиальные.
     Больше половины женщин каменчан работало на «сакмане». Большую помощь овцеводам Каменецка в весенней «жатве» оказывали и студенты Адамовского сельхоз техникума – это шло им в зачёт по производственной практике. Каменецкие школьники были частыми гостями на ферме… То концерт для овцеводов школьная агитбригада подготовит, и зрительным залом становится тогда Дом животноводов (его называли «Красный уголок»). Или класс вместе с классным руководителем помогут сакманщицам поить и кормить ягняток… А ещё интересно наблюдать за этими «малыми детьми», когда они резвятся и играют уже в десятидневном возрасте в групповых клетках…
      В ночное время «маточные базы» посещали по графику дежурные из коммунистов и комсомольцев (агроном, бригадиры, зоотехник, управляющий, я – директор школы и другие). Захожу однажды, в четыре утра, на ферму во время массового окота к старшему чабану Усманову Иншару Абдарахмановичу: полный порядок, вода в поилках – есть, соль-лизунец – тоже, свободные клетки – имеются, дядя Ваня, его так все звали, – в своей комнатке слушает транзистор…
    – «Дядя Ваня! Там овечка окотилась, ягнёнок сосёт, а ещё один гуляет по базе, наверное, мать потерял?!» –        
   Дядя Ваня быстро определил новорождённого с овцой в клетку и нашёл мать второму. Вот что значит опытный чабан!.. В «маточные» отары назначались самые опытные и ответственные чабаны.         
       Проходит время окота, проходит весна, и уже во второй половине июня (ближе к концу) наступает вторая «страда» у чабанов – стрижка овец. В Каменецке имелся специальный стригальный пункт. Это отдельное помещение, вон оно, на горе...
      С утра до вечера стрекочут машинки стригалей, от стригалей к весам с руном и обратно с весовым талончиком спешат относчики шерсти (это – школьники-старшеклассники), А вот подавальщики спешат уложить на стригальный стол очередную овечку… В классировочном зале классировщик Юрченко Прасковья Михайловна определяет качество шерсти и упаковывает с помощником руно в тюки… Рядом свою музыку играют точильные станки. От точильщиков Котляра дяди Коли и Ковалевича Геннадия напрямую зависит заработок стригалей: хорошо наточил ножи – стригаль сможет остричь в лень до 50 голов овец. Стрекочут стригальные машинки, а тон их музыке задал мастер-наладчик Юрченко Василий…
       На весь район гремела слава таких опытных стригалей из Каменецка, как: Миловановой Нины, Жаботаевой Айман, Горшковой Любови, Исмурзиновой Асии. По сорок – пятьдесят овечек в день! Попробуйте! Кто так сможет?!.
    Месяц, полтора и умолкает музыка чабанской страды до следующего года… А потом, целая колонна «Кировцев» с прицепами, гружёные брацлавской шерстью отправляется в Шильду на железнодорожную станцию, чтобы затем, уже в вагонах по «железке» отправить эту брацлавскую шерсть на Инзинский камвольно-суконно комбинат (Ульяновская область) или на Кустанайский комбинат (Казахстан).
     В овцеводстве работало в те годы почти половина трудоспособного населения Каменецка: только чабанами было 24 человека, да зимой привлекалось 12 – 15 механизаторов, на стрижке занято до 40 – 50 рабочих, а на «сакмане» сколько женщин занято?!. Да ещё зооветспециалисты! Кроме того – механизаторы по обслуживанию отрасли! (?) Получается довольно занятная картинка!..    
       Наравне с мужчинами чабанами работали и женщины, выполняя эту, сугубо мужскую работу. Летом – в седле верхом на лошади. А зимой? Также грузили сено и солому на сани или конную бричку. Если сломается грейферный погрузчик, то вилами. Таскали мешки с зерноотходами или с «дроблёнкой», а это по 40-50 килограмм каждый, не менее. В их долю ответственности входила и стрижка, и «купка» овец. В общем, мужское дело лежало на женских плечах. Честь и слава Вам, женщины-чабаны: Бакенова Уразбике, Раисова Болбике, Мущенко Анна, Табунова Нина, Исмурзинова Улбала… Да, эти женщины и во время Великой Отечественной героически трудились в тылу, выполняя принцип «надо!», и живя по девизу: «Всё – для фронта, всё – для Победы!». Я не лукавлю, и трудились бы, если бы некоторым позволил возраст…
      С 1978 года по 1996 год этой «армией» каменецких животноводов руководил зоотехник отделения Амантаев Совет Дильжанович, который в настоящее время успешно справляется со всем животноводством ЗАО «Брацлавское». Животноводам уделялось очень пристальное внимание со стороны, как руководства совхоза, так и со стороны районных партийных и советских органов управления. Чтобы удержать кадры животноводов им выделялось новое и элементарно благоустроенное жильё. Выделялись и распределялись в первую очередь дефицитные товары в магазине (со склада рабкоопа), а дефицитом в 70-е, 80-е, да и в 90-е было практически всё: и конфеты, и сахар, и рыба, и колбасы, и одежда, и ковры, и холодильники…Порой доходило до смешного, – у нас же без «перебора» не могут; только вот вопрос: кто  «перебирал» – делили конфеты по граммам: двести, триста граммов каждого наименования в руки, но чтобы всем хватило в очереди… Но это тоже хорошо, зато без обид! Чабанов в первую очередь ставили на покупку автомобиля. По итогам года, за перевыполнение плана по приплоду, или по настригу шерсти чабанов премировали ценными подарками, опять-таки – «дефицитом».
     – «Алексей Владимирович, – обратился однажды я к знатному животноводу Гаврилюку А.В. с просьбой:  – Продайте мне, пожалуйста, один ковёр? У вас их уже несколько!»
       – «Да не вопрос, Лукьянович, бери!»      
   Так у нас дома появился первый наш с Татьяной ковёр. Обидно и стыдно, конечно, за такое отношение к учителю. Зато с трибуны умеем говорить о престиже нашей профессии...
   Но, несмотря на проявление такой заботы к чабанам – текучесть кадров среди животноводов продолжалась и лишь набирала обороты… Молодёжь в этой отрасли хозяйства вообще не задерживалась (?). На мой взгляд – уж очень примитивным был труд животноводов. Да и зарплата была не так уж и достойной, а сейчас и вовсе «ниже плинтуса»… Как задержать молодёжь в моём маленьком селе? Да и зачем?!. Вот это вопрос из вопросов! Сумеем ли мы когда-нибудь на него ответить? А если не сумеем, что будет с этим селом? Боюсь даже представить!..